Сотрудники ФСБ и ФСИН предотвратили теракт в нижегородской исправительной колонии №6 (ИК-6), которую планировали захватить радикально настроенные осужденные. Злоумышленники хотели напасть на надзирателей с заточками и ножами, а затем устроить массовый побег. Между тем минувшим летом заключенные трижды брали заложников в исправительных учреждениях Ростова-на-Дону, Енакиево (ДНР) и Суровикино (Волгоградская область). Как минимум в двух случаях захватчики заявили о своей принадлежности к запрещенной в России международной террористической организации «Исламское государство» (ИГ). Эти события наглядно показали, что в российских СИЗО и колониях могут действовать ячейки радикальных исламистов, а это чревато новыми преступлениями. Подробности о том, почему российская система исполнения наказаний, призванная бороться с этой угрозой, оказалась перед ней беззащитна, выясняла «Лента.ру».
Трудности перевода
Сегодня мусульмане в российских колониях отбывают свои сроки в одних камерах с представителями других религий. По мнению руководителя отдела по работе с вооруженными силами, правоохранительными органами и тюремному служению Духовного управления мусульман (ДУМ) РФ Шамиля-хазрат Арсланова, в таком смешении есть смысл.
Как объясняет эксперт, в случае разделения по вероисповеданию мусульмане могли бы попросить выделить им определенное время для чтения молитв и совершения других таинств. Однако такие послабления наверняка не понравились бы другим заключенным — и те стали бы выдвигать свои требования.
При таком сценарии каждый будет тянуть на себя одеяло требований — и с этим Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН) России придется что-то делать. Сейчас же у всех заключенных равные права
Впрочем, несмотря на такое равноправие, в последние 10-15 лет в колониях сформировались своеобразные «джамааты», состоящие из уроженцев Средней Азии, — об этом «Ленте.ру» рассказал член президентского Совета по правам человека (СПЧ), председатель Национального антикоррупционного комитета (НАК) Кирилл Кабанов.
Фото: Артем Геодакян / ТАСС
По словам Кабанова, идеология этих сообществ представляет собой смесь идей запрещенной в России экстремистской организации «Арестантское уголовное единство» (АУЕ) и «строителей всемирного халифата». Сотрудники ФСИН просто не могут их контролировать — прежде всего из-за языковых проблем, объяснил правозащитник.
Такие заключенные общаются между собой на родном языке, который не знают российские правоохранители. При этом переводчиков практические нет, либо они очень дорогие. В результате получается ситуация, когда количество переходит в качество. Это все выплескивается в подобные инциденты с захватом колоний и СИЗО
Кризис доверия
Между тем 23 августа, в день, когда четверо заключенных взяли заложников в суровикинской ИК-19, появилась информация, что на преступление осужденных могли подтолкнуть действия администрации колонии. Якобы после захвата заложников в ростовском СИЗО заключенных в волгоградской ИК-19 обрили налысо, тем самым возмутив их.
Кроме того, захватчики из Суровикино утверждали, что им якобы запрещали читать религиозную литературу и молиться. Впрочем, эта версия вызывает сомнения у бывшего заключенного Даниила Туленкова, ставшего бойцом СВО.
23 августа. Сотрудники Росгвардии у ИК-19 в Волгоградской области, где заключенные захватили заложников
Фото: Пресс-служба Росгвардии / РИА Новости
Туленков, служивший в специальном штурмовом отряде Минобороны РФ «Шторм Z», объясняет, что, как правило, администрация исправительных учреждений идет навстречу верующим любой конфессии в обмен на ту или иную форму лояльности и обеспечения управляемости в колониях.
В целом сотрудники ФСИН не заинтересованы в конфронтации и создании предпосылок для бунтов и неповиновения осужденных. Шамиль-хазрат Арсланов дополняет, что порой ДУМ РФ получает жалобы на притеснения в колониях — тогда ФСИН проводит проверки, но по итогам сообщает об отсутствии подобных нарушений.
Я думаю, какие-то ограничения [в местах лишения свободы — прим. «Ленты.ру»] могут быть в силу определенного невежества со стороны сотрудников исправительных учреждений, а также из-за нарушений порядка со стороны мусульман
Как бы то ни было, на этом фоне уровень доверия мусульман к мусульманским институтам России постепенно снижается — эти организации слишком часто идут наперекор исламским принципам, говорит в беседе с «Лентой.ру» востоковед и эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Кирилл Семенов.
По словам Семенова, сегодня мусульмане реже прислушиваются к таким институтам и создают свои независимые объединения. «Наши исламские институты раздроблены и часто не выполняют своих прямых задач, а лишь делают то, что им спускается откуда-то сверху», — подчеркивает эксперт.
В сетях радикалов
Само по себе объединение мусульман, в том числе в местах лишения свободы, далеко не всегда означает их радикализацию: как объясняет Даниил Туленков, экстремистские сообщества могут возникать лишь при наличии харизматичных и идеологически подкованных проповедников радикальных идей среди заключенных.
Именно поэтому в СИЗО и колониях очень важно отделять тех, кто склонен к преступлениям террористической и экстремистской направленности, от основной массы осужденных, говорит собеседник «Ленты.ру».
Джихадист может оказаться в тюремной среде по общеуголовной статье — эта погрешность неустранима. Однако [выявленный] экстремист не должен оказаться в одной среде с обычными преступниками ни при каком раскладе
С этим согласен и Кирилл Кабанов. По его словам, радикалы, попадая в места лишения свободы, продолжают вербовку среди заключенных и привлекают новых сторонников. При этом осужденные с радикальными взглядами пользуются очень мощной поддержкой на свободе.
Фото: Дмитрий Коротаев / Коммерсантъ
В свою очередь Шамиль-хазрат Арсланов отмечает: заключенный радикализируется, когда не может «найти ответ на свою душевную боль», находится в стрессе, потерял чувство безопасности и ощущает, что его бросили.
В обществе популярно мнение, что преступников не надо защищать. Однако из-за совершенной ошибки они не перестают быть людьми — не должно быть задачи их загнобить. Иначе возможна радикализация — процесс, который может длиться достаточно долго
Служба по понятиям
Говоря о причинах ЧП, которые потрясли российские СИЗО и колонии минувшим летом, эксперты отмечают, что сыграли свою роль и внутренние проблемы в системе ФСИН — низкие зарплаты сотрудников, дефицит профессионалов, а также отсутствие качественной физической и психологической подготовки.
Человеческий фактор очень важен, поэтому необходимо заботиться о благосостоянии сотрудников УФСИН и их психологическом здоровье. В основном мы думаем и говорим о правах заключенных, забывая о сотрудниках колоний, которые выполняют очень важную и ответственную работу за смешные деньги
Высокопоставленный источник «Ленты.ру» в одном из управлений ФСИН России отмечает, что профессия надзирателя никогда не была престижной в правоохранительной системе. У сотрудников колоний самая низкая зарплата среди силовиков, причем меньше всего парадоксальным образом получают те надзиратели, которые теснее всего работают с заключенными.
Фото: Дмитрий Серебряков / ТАСС
В обществе сотрудники СИЗО и колоний также не пользуются особым уважением — все вместе это оказывает на них дополнительное психологическое давление.
Надзиратели вынуждены жить среди тех понятий, которые торжествуют в колониях. И вместо того чтобы ломать и перестраивать под себя эти понятия, им приходится подстраиваться, потому что от государства нет никакой помощи
Избирательный подход
Для того чтобы предотвращать новые инциденты в колониях, сотрудники УФСИН должны отслеживать появление радикальных настроений среди заключенных и вовремя пресекать их, комплексно подходя к этой работе, считает Кирилл Семенов. При этом особый подход необходим к тем осужденным, которым в принципе близки радикальные идеи.
Такие заключенные должны понимать, что могут быть услышаны без совершения каких-либо радикальных шагов
Что касается тех заключенных, которые уже осуждены по террористическим статьям, они, по мнению Кирилла Кабанова, должны отбывать наказание в самых жестких условиях — возможно, в отдельных колониях, где у них будет минимальная возможность для взаимодействия друг с другом и внешним миром.
Однако с этим не согласен высокопоставленный источник «Ленты.ру» во ФСИН России: по его словам, осужденных террористов нужно не изолировать, а «перековывать» обществом. При этом в России уже есть отдельные колонии для «первоходов», повторно осужденных и рецидивистов.
Колонии для рецидивистов считаются самыми сложными, поскольку их контингент закален в борьбе с правопорядком. Создавать такие же зоны для террористов и экстремистов категорически нельзя — это приведет к тому, что радикалы закалятся, пройдя тюремные «университеты», а ФСИН получит новые очаги напряженности