Скрывающийся за псевдонимом DJ Shadow Джош Дэвис всегда отличался амбициозностью: начав свою карьеру в 90-е годы, он смог войти в историю не только как умелый тернтейблист и один из основоположников трип-хопа, но и как артист, попавший в Книгу рекордов Гиннесса благодаря первому альбому, полностью составленному из сэмплированных композиций. Его последний релиз, выпущенный на лейбле Mass Appeal рэпера Nas, утверждает любовь музыканта к большим жестам. Разделенный на отличные по звучанию части полуторачасовой опус вполне тянет на две отдельные работы, а его обложка и название сразу намекают слушателю, что он будет иметь дело с препарированием сложного и набитого проблемами периода. Первые десять треков здесь — разномастные инструменталы, транслирующие тревожное, практически скорбное настроение современного общества и напоминающие о жанровом разнообразии, свойственном композициям Дэвиса. Вслед за зловещей космической электроникой в Intersectionality звучат нотки джаза, а затем — гремучий и зацикленный Juggernaut, который перетекает в непривычную для DJ Shadow оркестровую обработку в Firestorm. Завершается первый акт We Are Always Alone — текучим и тоскливым треком в духе Portishead, после которого Дэвис переходит от абстракции к конкретике, а от размытых ритмичных шаблонов — к плотному и динамичному хип-хопу. Для обсуждения климатических изменений, поглощающих мир корпораций и безмозглых политиков калифорнийский продюсер приглашает не последних представителей жанра: в списке фитов фигурируют и упомянутый Nas, и классики джаз-хопа De La Soul, и Ghostface Killah из Wu-Tang Clan, и дуэт Run The Jewels, который известен почитателям Дэвиса по их совместному треку Nobody Speak. В определенные моменты вторая часть пластинки скатывается в старческие причитания, как, например, в настойчиво ругающем соцсети треке C.O.N.F.O.R.M., однако это нисколько не умаляет масштаба Our Pathetic Age, свидетельствующего о том, что и после 30 лет в индустрии DJ Shadow умудряется находить новые звуки и темы.
Последние четыре года артистка, взявшая псевдоним в честь шотландского городка, где родились ее родители, регулярно мелькала в саундтреках фильмов, чартах Billboard и на совместных концертах с Coldplay, слегка застряв между двумя титулами — молодого перспективного музыканта и восходящей звезды. Второй полноформатный релиз наконец перевел британку во вторую категорию, в полной мере раскрыв способность исполнительницы трансформировать собственные переживания в силу. Альбом CHAMPION стал исповедью о расставании, столь же прямой, мощной и громкой, как и вокал Bishop Briggs, которая с болью рассказывает о последствиях разрыва, сравнивая разочарование в бывшем объекте обожания с превращением доктора Джекила в мистера Хайда. Удивительно и похвально, что, использовав банальную разлуку в качестве центральной темы сборника, певица удерживается от излишних сантиментов в словах и текстах: на нежные фортепианные баллады быстро находится замена в виде пульсирующих рок-композиций, а вместо боли прорывается крик и гнев. Особняком стоит композиция TATTOOED ON MY HEART, подкрепленная аплодисментами, хором и внезапно напоминающая не преобладающий на пластинке поп-рок, а госпел. При этом главный посыл оправившейся от страданий и решительно настроенной Bishop Briggs, конечно же, содержится в треке CHAMPION: «Чувствовала себя такой слабой, но, малыш, я сильна. Просто раньше я не знала, что я чемпион».
Имея в своем арсенале запись треков для показов дизайнера Гоши Рубчинского, выступления на крупных европейских фестивалях и релиз на американском лейбле Cititraх, московский продюсер Павел Миляков всегда умудрялся оставаться немного в тени. В свое время он стал одним из основателей творческого объединения Johns’ Kingdom, где помогал создавать музыку будущей звезде российского электро-попа Kedr Livanskiy, а теперь и сам вышел на новую, более широкую аудиторию, выпустив двойной EP на лейбле «трип», за которым стоит Нина Кравиц — самая известная представительница электронной сцены в родной России и за ее пределами. Новая пластинка музыканта не оправдала своего безрадостного названия, объединив бодрые композиции для техно-клубов с менее структурированными треками, которые напоминают о давнем увлечении buttechno нойзом. Обещанного в названии напряжения альбому придают разве что роботизированные вокальные партии, но на фоне предыдущих работ, запутанных и хаотичных, badrtrip выглядит чуть ли не самым понятным и энергичным релизом продюсера.
Появившиеся в 2004 году американские пост-рокеры Hammock выпускают альбомы с такой неизменной регулярностью, что их новинки давно перестали быть сюрпризом. В 2017 году музыканты запустили трилогию, объявив, что темой пластинки Mysterium будет разрушение, Universalis — объединение, а вышедшей 15 ноября этого года Silencia — познание жизни. Позднее оказалось, что речь пойдет и об обратной стороне жизни — участник дуэта Эндрю Томпсон потерял 20-летнего племянника и заявил, что завершающая часть трилогии будет посвящена именно ему. Впрочем, было бы неправильно сказать, что в Silencia группа погружается в беспросветный трагизм. Hammock, напротив, не изменяют своему стилю и создают медитативные и воздушные эмбиент-композиции при помощи привычной комбинации — живых инструментов и электронных ритмов. Помогает им целая команда умелых мультиинструменталистов, в рядах которых оказался даже сотрудничавший с Нильсом Фрамом исландец Виктор Орри Арнасон. Итогом такого слияния становится красивый философский сборник, который, по словам музыкантов, может стать прелюдией к периоду тишины.
24-летняя калифорнийская рэперша Амала Зандиле Дламини всегда относилась к той категории звезд, чья фирменная эстетика и ее репрезентация в интернете притягивают куда больше внимания, чем творчество. Когда речь заходит о популярности Doja Cat, на ум приходят не припевы ее треков, а скандалы из-за гомофобных высказываний в Twitter, мемный клип Mooo, собравший десятки миллионов просмотров, и последовавший за ним флешмоб. Несмотря на хвалебные рецензии зарубежных критиков, свежий альбом Hot Pink, кажется, еще больше обнажает неготовность артистки существовать за рамками сложившегося образа и провозглашает главенство формы над содержанием. Легкий, приторный и навязчиво эротичный релиз местами провоцирует ностальгию по заполоненному сахарными R&B-хитами MTV 2000-х годов, а дерзкие тексты, в которых американка поет о готовности переспать с мужчиной за деньги и подробно описывает виртуальный секс, не вызывают должного ажиотажа — доллары и сексуальность давно стали неотъемлемой частью песен куда более маститых рэперш, таких как Карди Би или Никки Минаж. Сама Doja Cat в интервью называет второй альбом своей самой серьезной работой, для записи которой она даже бросила употреблять марихуану, но Hot Pink, похоже, демонстрирует, что после отказа от вредных привычек не всегда наступает творческий подъем.