С тех пор как победила египетская революция, у многих правительств обострилась боязнь иностранных журналистов. Это, видимо, эффект "Аль-Джазиры". Режим Хосни Мубарака в свое время обвинял катарский телеканал в том, что он своим подробным освещением революции на Ниле провоцирует людей выходить на улицы. На этом основании канал в Египте запретили. Есть подозрение, что была и другая причина: режиму Мубарака хотелось контролировать, как он будет выглядеть в этой истории в глазах мирового сообщества.
Вирус боязни иностранных журналистов распространяется по свету вместе с вирусом революции, причем значительно опережая его. 11 февраля, когда даже Хосни Мубарак еще не успел покинуть пост президента Египта, в Иране стали блокировать спутниковый сигнал "Би-Би-Си" - как предположили в корпорации, после интерактива, в ходе которого иранцы рассказывали, как внимательно они следят за событиями в Египте.
В начале марта сразу несколько иностранных журналистов, работающих в Китае, пожаловались, что полицейские и прочие представители власти в неформальных беседах угрожают им высылкой из страны за освещение акций протеста. В необъятном китайском сегменте интернета регулярно появлялись и продолжают появляться анонимные сообщения о готовящихся оппозиционных митингах. Полицейские в назначенный час прибывают в указанное место - и обнаруживают там только иностранных журналистов. Потом журналисты снимают и описывают оцепление - и получается картина полицейщины, даже если никакие активисты на самом деле и не собирались никуда выходить.
Официозные китайские СМИ (например, англоязычная газета The Global Times) в первые три месяца 2011 года разразились потоком однотипных заметок о том, как иностранные журналисты очерняют Китай, уделяя повышенное внимание маргинальной оппозиции, преувеличивая масштабы репрессий против нее и даже "фабрикуя новости".
11 марта из Ирана был выслан глава тегеранского бюро Agence France-Presse Джей Дешмук (индиец по происхождению). Официально причин депортации иранцы не сообщили, но они более или менее очевидны: Дешмук освещал выступления местной оппозиции. Учитывая, сколько народу по всему миру мечтает о свержении режима аятолл, понятно желание иранских властей, чтобы информация об этих выступлениях распространялась как можно меньше.
15 марта стало известно об изгнании четырех иностранных журналистов из Йемена, граждан Великобритании и США. Хейли Суитленд Эдвардс пишет для The Los Angeles Times, Порша Уокер - для The Washington Post, Оливер Холмс - для The Wall Street Journal и журнала Time, Джошуа Марисич - фотограф. Все четверо - молодые люди, фрилансеры. Они освещали протесты йеменской оппозиции. Опять же, официально причин депортации им не объяснили. После их высылки в Йемене осталось всего несколько иностранных журналистов, информация оттуда поступает крайне скудная и оттого еще более тревожная: тут перестрелка, там штурм госучреждения, а там пырнули ножом губернатора, лично участвовавшего в усмирении протестующих...
Отдельная история - положение иностранных журналистов в расколотой гражданской войной Ливии. На эту тему 8 марта полно и весьма эмоционально высказался корреспондент The Guardian в Триполи Питер Бомонт. Режим Муаммара Каддафи напропалую лжет о том, как вольготно себя чувствуют репортеры в джамахирии, и при этом обвиняет их в том, что они участвуют в попытках "реколонизации страны". Лояльные Каддафи солдаты задерживают журналистов десятками. Как минимум троих из них, сотрудников "Би-Би-Си" Фераса Киллани, Гоктая Коралтана и Криса Кобб-Смита, 7 марта сторонники Каддафи задержали и избили при попытке пробраться в город Аль-Завию, за который тогда развернулись ожесточенные бои. Тогда же и в том же районе пропали Гаит Абдул-Ахад из The Guardian и Андрей Нетто из бразильской Estado. Нетто был освобожден 10 марта, Абдул-Ахад - 16-го. А 15-го в Ливии пропали четверо корреспондентов The New York Times: Энтони Шадид (кстати, двухкратный пулитцеровский лауреат), Стивен Фаррелл, Линси Аддарио и Тайлер Хикс.
Во всех этих случаях остается только гадать, на что рассчитывают чиновники, высылающие иностранных журналистов. Ведь очевидно же, что доброжелательности мирового сообщества такие действия не добавят. Ограничения на распространение информации всегда заставляют подозревать, что местные власти скрывают нечто важное и зловещее. А уж убежденность, что иностранные СМИ могут спровоцировать рост напряженности внутри страны - это либо паранойя, либо признание собственного бессилия в собственном государстве.