Судьба пенсионной системы в последнее время вновь стала предметом ожесточенных дискуссий в правительстве. Руководители Минфина и Минэкономразвития все чаще говорят о необходимости увеличения пенсионного возраста. Чиновники из социального блока во главе с вице-премьером Ольгой Голодец отрицают целесообразность переноса сроков выхода граждан на заслуженный отдых. Зато опять активизировали критику накопительной пенсионной системы.
«За прошлый год результаты очень тяжелые, между одним и двумя процентами. То есть фактически существенно меньше инфляции люди накопили», — заявила Голодец на заседании комиссии по регулированию социально-трудовых отношений. При этом вице-премьер дала понять, что данный факт может послужить причиной для окончательного демонтажа накопительной пенсионной системы. По крайней мере, в той части, которая касается обязательных отчислений.
Между тем было бы в корне неверно делать окончательные выводы на основе одного года. Средняя срочность пенсионных инвестиций сейчас превышает 20 лет. И если уж делать какие-то выводы, то на основе гораздо более длительных сроков инвестирования.
Кроме того, необходимо принимать во внимание так называемый мораторий, в соответствии с которым в 2014 году из накопительной системы изъяли годовые взносы и направили их в солидарно-распределительную систему. Это не могло не отразиться на результатах деятельности негосударственных пенсионных фондов (НПФ) и управляющих компаний, притом что год в силу известных геополитических причин и так был далеко не лучшим для фондового рынка.
Участники пенсионной индустрии оказались лишены возможности инвестирования свежих денежных поступлений 2014 года по комфортным ценам для достижения хороших результатов. Таким образом была нарушена сама логика накопительного инвестирования. Ведь именно за счет ежегодных вложений снижаются риски накопительной системы.
Еще большим нонсенсом на этом фоне выглядит ссылка на индексации, осуществляемые в рамках распределительной системы и призванные продемонстрировать ее преимущества по сравнению с накопительной. Ведь это повышение пенсий осуществляется за счет внешних источников. Прежде всего — как раз за счет взносов, не пошедших в накопительную систему. После этого утверждать, что распределительная система с точки зрения результативности лучше накопительной, мягко говоря, неверно. Примерно так же можно сравнивать склад бревен с лесом. Срубив деревья, конечно, можно сказать, что на складе их больше, чем в лесу, и объявить последний менее «эффективным». Только тогда есть риск рано или поздно вообще остаться без деревьев и бревен.
Усиление сезонной активности противников накопительной системы — традиционно это весна и осень каждого года — сейчас может быть вызвано необходимостью переводить почти 30 процентов средств пенсионных накоплений из Пенсионного фонда России (ПФР) в НПФ, которые уже успели пройти акционирование и вошли в систему гарантирования прав застрахованных лиц до 1 марта 2015 года. У этих фондов более 84 процентов счетов, застрахованных вне ПФР, будущих пенсионеров и более 80 процентов всех пенсионных накоплений в НПФ. По оценкам руководителей Минфина и Банка России, эти фонды должны до 31 мая 2015 года получить более 600 миллиардов «пенсионных» рублей. В настоящее время все средства пенсионных накоплений превышают 3 триллиона рублей. Из них 1,9 триллиона рублей находится в ПФР и чуть более 1,1 триллиона рублей — в НПФ. После упомянутой транзакции в распоряжении НПФ окажется более 1,7 триллионов рублей, а в ПФР — только 1,3 триллиона. Следовательно, вопрос о том, каким образом государству изыскивать средства на текущие социальные выплаты, становится еще более актуальным. Так может, в этом причина новой активизации противников накопительной пенсионной системы?