Бывший телохранитель муллы Омара, бежавший в Пакистан, поведал журналистам об ужасах, творимых в Афганистане. В эксклюзивном интервью The Telegraph Хафиз Садикулла Хассани рассказал, как он стал талибом и что происходит в стране.
По словам Хассани, он получил высшее образование и работал в Пакистане, но в 1998 году узнал, что талибы арестовали и избили его 85-летнего деда и пообещали отпустить старика, только если какой-нибудь его родственник вступит в ряды движения "Талибан".
Чтобы освободить своего близкого, Хассани приехал в Кандагар к талибам и вступил в их ополчение. Сначала он даже стал сторонником движения, так как ему казалось, что талибы смогут восстановить порядок в стране, раздираемой гражданской войной. Однако очень быстро движение "Талибан" озаботилось религиозным воспитанием жителей Афганистана.
В Кандагаре Хассани и еще нескольким ополченцам поручили патрулировать улицы для того, чтобы предотвращать ночные кражи и разбои, но на самом деле они занимались тем, что искали людей, нарушающих талибские запреты - играющих в карты, смотрящих видео.
Если таких находили, то зверски избивали и бросали в темницу, где те и умирали. Часто над жертвами дополнительно издевались, подвешивая вниз головой или распиная и прибивая к столбам гвоздями.
После службы в Кандагаре Хассани перевели в талибскую полицию городов Газни и Херат. Ранее эти города славились в Афганистане "вольностью нравов" - женщинам там было разрешено танцевать, а многие девочки даже посещали школу - но талибы были преисполнены решимости положить этому конец. Хассани и его людям было поручено добиться этого как можно более жестоким способом, что они и сделали.
"Нигде в мире не творилось такого варварства и жестокости, как в Афганистане, - вспоминает об этом времени Хассани. - Именно тогда я поклялся самому себе, что расскажу миру о том, что происходит".
"Может быть, самым ужасным из того, что я видел, - продолжает он, - был мужчина, избитый до такой степени, что нельзя было даже сказать, одет он или нет. Каждый раз, как он терял сознание, мы натирали его раны солью и доводили до крика".
Перед тем как сбежать, Хассани довелось даже побывать в телохранителях у самого муллы Омара. Такое доверие было ему оказано из-за того, что он принадлежал к тому же племени, из которого происходил Омар.
"Он среднего роста, полноват, с искусственным зеленым глазом, который не движется. Он все время сидел на кровати, раздавал своим людям инструкции и деньги из небольшого чемоданчика, - вспоминает Хассани. - Он не очень многословен и очень глуп. Он умеет только подписывать свое имя - Омар".
"Впервые за всю историю Афганистана страной правит низший класс, - говорит он. - В этом правительстве нет образованных людей, они абсолютно отсталые и неграмотные. У них нет ни малейшего представления об истории страны. Хотя они и зовут друг друга муллами, у них нет никакого представления об исламе. Нигде в Коране не говорится, что у всех мужчин должны быть бороды или что женщины не могут получать образование. На самом деле Коран учит, что люди должны искать знания".
Хассани убежден, что ситуацию в Афганистане контролируют вовсе не талибы. "Мы смеялись, когда услышали, что США требуют, чтобы мулла Омар выдал бин Ладена, - рассказывает он. - Американцы просто ничего не понимают. На самом деле это Осама бин Ладен может выдать муллу Омара, а не наоборот".
В Кандагаре Хассани часто видел самого бин Ладена, приезжавшего вместе с охраной к мулле Омару на нескольких джипах: "Они проносились по городу, семь или восемь машин подряд. Все его телохранители - арабы, очень высокие, или суданцы". Хассани вообще утверждает, что власть в Кандагаре полностью находится в руках арабов.
Как-то раз Хассани даже было поручено охранять бин Ладена и муллу Омара, которые вместе охотились на птиц. "Кажется, они хорошо спелись, - говорит он. - Они даже ходили вместе на рыбалку - с гранатами".
В конце концов Хассани удалось бежать и вернуться в Пакистан к жене и детям. "Я думаю, многие талибы хотели бы бежать, - говорит он. - Страна голодает, и единственной возможностью получить пищу является присоединиться к талибам, но их все равно ненавидят. Я ненавижу то, что они делают, и то, во что они меня превратили".