68-й Берлинский фестиваль завершился вручением «Золотого медведя» секс-драме румынки Адины Пинтилие «Не прикасайся», о значительных проблемах которой мы уже писали. Но вместо того, чтобы придираться к решению жюри, которое возглавлял Том Тыквер (не вызывают вопросов, пожалуй, лишь приз за режиссуру для Уэса Андерсона и награда художнику «Довлатова» Елене Окопной), «Лента.ру» выбрала 10 лучших фильмов Берлинале на свой вкус — вне зависимости от принадлежности к той или иной фестивальной программе.
«Транзит» (Transit), режиссер — Кристиан Петцольд
Кадр: фильм «Транзит»
Парадоксальный неонуар Кристиана Петцольда, одного из лучших современных немецких режиссеров, выстроен на неожиданном — и очень эффектном — авторском решении. Роман Анны Зегерс, посвященный спасающимся в начале 1940-го от нацистской оккупации беглецам из Франции, Петцольд ставит в современном Марселе — от чего пафос первоисточника наливается новой, свежей силой, заодно насыщая и основную для фильма романтическую линию.
«Собачий остров» (Isle of Dogs), режиссер — Уэс Андерсон
Кадр: мультфильм «Собачий остров»
Открывавший Берлинале второй мультфильм Уэса Андерсона после «Бесподобного мистера Фокса» так и остался одним из лучших фильмов фестиваля. Бесконечная ирония режиссера и его не менее запредельный гуманизм — а также мастерство в создании на экране целых, продуманных до деталей миров — хорошо заметны даже в таком, по идее легкомысленном формате, как футуристическая притча о решившей извести всех собак Японии будущего.
«Поколение бабла» (Generation Wealth), режиссер — Лорен Гринфилд
Кадр: фильм «Generation Wealth»
Фотограф и режиссер Лорен Гринфилд сделала себе имя, десятилетиями исследуя экстремальные проявления одержимости Америки успехом, и запечатлевая как забавы миллиардеров-эксцентриков, так и отчаянное стремление к материальным благам тех, кто их лишен. «Поколение бабла» — одновременно и квинтэссенция всей карьеры Гринфилд, и подведение итогов: не только документальная панорама помешанной на капитале страны, но и автопортрет, попытка понять, как такие интересы повлияли на самого автора.
«Зеленый туман» (The Green Fog), режиссеры — Гай Мэддин, Эван Джонсон, Гален Джонсон
Кадр: фильм «Зеленый туман»
Культовый канадский режиссер Гай Мэддин продолжает сотрудничать с братьями Эваном и Галеном Джонсоном над фильмами-коллажами, которые опираются прежде всего на позаимствованный у других аудиовизуальных произведений материал (в «Зеленом тумане» так и вовсе уже нет снятых самим Мэддином кадров). «Туман» при этом смотрится самым доступным, почти народным фильмом этой троицы. Полностью смонтированный из отрывков фильмов и телероликов, снятых в Сан-Франциско и окрестностях, он складывается то в мистический, то в гомерически смешной портрет места, а заодно и в подспудное высказывание о природе экранных образов как таковых.
«Время Дьявола» (Ang Panahon ng Halimaw), режиссер — Лав Диас
Кадр: фильм «Время Дьявола»
Пожалуй, самое грандиозное кино, показанное в Берлине-2018, осталось без внимания жюри — но менее мощным его не назовешь. Великий филиппинец Лав Диас рассказывает во «Времени Дьявола» (по его меркам фильме довольно коротком — всего четыре часа) историю геноцида, осуществленного режимом Маркоса против собственного народа в конце 1970-х, но еще важнее и эффектнее, как он это делает — в форме мюзикла а капелла, одновременно до комизма гротескного и душераздирающе серьезного.
«Бесконечный футбол» (Fotbal infinit), режиссер — Корнелиу Порумбойю
Кадр: фильм «Бесконечный футбол»
По меркам игровых фильмов Порумбойю (например, «14:08 к востоку от Бухареста» или «Сокровища»), «Бесконечный футбол» — почти безделушка, даже виньетка: всего час хронометража, один герой, минимум киношной эквилибристики. Но стоит к нему присмотреться поближе — и обнаружится доказательство о том, что кинопроцесс вовсе не обязательно должен быть громоздким и многолюдным. Порумбойю в этом фильме всматривается в одного своего знакомого — обычного провинциального чиновника, на досуге рьяно изобретающего новые правила для игры в футбол. Сквозь призму режиссерского взгляда это безумное, удивительное хобби оказывается ключом к пониманию парадоксальной людской природы вообще.
«Не в себе» (Unsane), режиссер — Стивен Содерберг
Кадр: фильм «Не в себе»
Андерсон, Диас, Мэддин, Порумбойю — Берлинале-2018 не столько открывал новые имена, сколько подтверждал гений тех авторов-звезд, которые уже давно освещают ландшафт фестивального (и не только) кино. Еще одним чемпионом от режиссерской профессии, подтвердившим в Берлине свой статус, стал Стивен Содерберг — без потери качества и экранной энергии променявший камеру на iPhone, чтобы снять упоительный триллер о психбольнице — одновременно и парафраз великого «Шокового коридора» Сэма Фуллера, и злободневную отповедь современной американской медицинской индустрии.
«Свинья» (Khook), режиссер — Мани Хагиги
Кадр: фильм «Свинья»
Конкурсный фильм иранского провокатора-киномана Мани Хагиги (автора мощнейшего квазитриллера «Выходит дракон») начинается с находки в тегеранской канаве головы... самого Мани Хагиги. Дальше «Свинья», абсурдистская комедия об открывшем охоту на киношников серийном убийце, только подбавляет и подбавляет безумия — пока панорама чокнутой, кровожадной иранской киноиндустрии не становится всеобъемлющей.
«Слон сидит не двигаясь» (An Elephant Sitting Still), режиссер — Ху Бо
Кадр: фильм «Слон сидит не двигаясь»
Еще одно четырехчасовое кино — которое завоевывает зрительское доверие в том числе и хронометражем, авторской убежденностью в необходимости широкого, монументального формата для нескольких историй маленьких, мало кому нужных в сущности, обитателей китайской глубинки. Все вместе и в формате протяжного эпоса эти сюжеты соединяются в натуральное полотно о тотальной безнадеге, пронизывающей современную китайскую жизнь — чувстве, реальность которого подтверждает и печальный факт о фильме: его автор Ху Бо, покончил с собой в возрасте 29 лет, не дождавшись берлинской премьеры.
«Ярди» (Yardie), режиссер — Идрис Эльба
Кадр: фильм «Ярди»
Паломничества актеров-звезд в режиссуру редко заслуживают серьезного внимания — но Идрис Эльба в свое время уже заставил мир поверить в возможность появления чернокожего Джеймса Бонда, так что чудесам в его исполнении нечего удивляться. «Ярди» — именно что маленькое чудо, реанимация истлевшего бандитского жанра посредством смены его цвета, бэкграунда, культуры. К успеху здесь посредством наркоторговли идет переехавший в Лондон начала 1980-х ямайский паренек с трудной судьбой. Уверенно осваивая формат гангстерской саги, свой главный авторский ход Эльба откладывает на финал, намекая на то, что он, в отличие от Достоевского, не вправе выписывать за преступления явно симпатичного режиссеру персонажа наказание.